MENU
Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні
Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

ДЕЛО ЛОВЫГИНЫХ ПРОТИВ УКРАИНЫ

20.07.2016   
Государство, при организации и проведения милицейских учений, в ходе которых погиб их сын, не смогло защитить его право на жизнь, и что заявители не имели эффективных средств правовой защиты в отношении этой жалобы.

 

 

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

 

 

 

 

 

 

ДЕЛО ЛОВЫГИНЫХ ПРОТИВ УКРАИНЫ

 

(Заявление № 22323/08)

 

 

 

 

 

 

РЕШЕНИЕ

 

 

 

 

СТРАСБУРГ

 

23 июня 2016 года

 

 

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

 

По делу Ловыгиных против Украины,

Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая палатой в составе:

          Angelika Nußberger, Председатель,
          Khanlar Hajiyev,
          Erik Møse,
          Faris Vehabović,
          Síofra O’Leary,
          Carlo Ranzoni, судьи,
          Sergiy Goncharenko, специальный судья,
и Claudia Westerdiek, секретарь секции,

Рассмотрев дело в закрытом заседании 31 мая 2016 года,

Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 22323/08) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») двумя гражданами Украины, г-ном Анатолием Евгеньевичем Ловыгиным и г-жой Галиной Ивановной Ловыгиной (далее – «заявители»), 18 апреля 2008 года.

3. Заявители утверждали, в частности, что государство, при организации и проведения милицейских учений, в ходе которых погиб их сын, не смогло защитить его право на жизнь, и что заявители не имели эффективных средств правовой защиты в отношении этой жалобы.

4. 18 марта 2013 года Правительство было уведомлено об этом заявлении. Г-жа Ганна Юдкивска, судья, избранная в отношении Украины, не смогла принять участие в деле (Правило 28 Регламента Суда). Соответственно, Председатель Пятой секции принял решение о назначении г-на Сергея Гончаренко специальным судьей (статья 26 § 4 Конвенции и Правило 29 § 1).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявители родились в 1938 и 1939 годах соответственно и проживают в городе Херсон, Украина.

A. Полицейские учения 14 января 2000 года

6. 14 января 2000 года, в рамках оперативного плана под названием «Сирена» (далее – «операция «Сирена»»), были проведены учения для сотрудников милиции. Во время одного из мероприятий в ходе этих учений, сын заявителей, который был в то время сотрудником милиции, играл роль преступника и был случайно застрелен другим сотрудником милиции.

7. Проведение операции «Сирена» в Херсонской области было одобрено в 1999 году правоохранительными, гражданскими и военными органами этой области на основании приказа Министерства внутренних дел № 230 (для служебного пользования) от 24 апреля 1998 года (см. параграф 66 ниже). В плане излагались шаги, которые должны быть предприняты, и процедуры, которым необходимо следовать при розыске и аресте вооруженных или других опасных преступников, в том числе сбежавших из-под стражи.

8. Старший инспектор ГАИ Л., действуя в соответствии  с Инструкцией № 20/10-33 от 9 января 2000 года Управления Министерства внутренних дел в Херсонской области (далее – «Херсонское областное управление») и приказом старшего офицера ГАИ Кос. разработал план проведения учений для сотрудников госавтоинспекции в городе Херсон и селе Антоновка в рамках операции «Сирена».

9. Одностраничный сценарий учений предусматривал, что учения будут проводиться 14 января 2000 года с 10 утра по 5 вечера. В 10 часов утра дежурный сотрудник должен был распространить информацию, что вооруженные преступники угнали автомобиль, и что операция «Сирена» начинается. Сценарий предусматривал, что, кроме сотрудника милиции, который будет вести машину, в машине будет находиться также второй милиционер, О., который будет наблюдать за действиями сотрудников патрульной милиции. За угнанным автомобилем будет следовать второй автомобиль с еще одним сотрудником полиции, Ц., который будет вести видеосъемку. Сценарий был утвержден 13 января 2000 года заместителем начальника Херсонского областного управления С.

10. Впоследствии, в ходе расследования уголовного дела, старший сотрудник ГАИ Кос., который 14 января 2000 года был исполняющим обязанности начальника ГАИ, заявил, что сотрудники автоинспекции были уведомлены об учениях в день их проведения.

11. В 10:30 утра 14 января 2000 года старший офицер ГАИ Со. проинформировал сотрудников ГАИ О. Ц., Ку., Ш. и сына заявителей об учениях. В 10:50 утра Л. поручил дежурному сотруднику ГАИ уведомить дежурную часть об учениях и объявить тревогу.

12. В 10:56 утра дежурный сотрудник П. сообщил в дежурную часть о том, что двое неизвестных вооруженных преступников угнали автомобиль и движутся в направлении жилого микрорайона Таврийский, Херсон. Он передал эту информацию патрульным машинам, в районные отделения милиции города и начальнику Херсонского областного управления. Два или три минуты спустя П. получил дополнительную информацию о том, что вышеупомянутая тревога была частью учений, проводимых в рамках операции «Сирена». Впоследствии, в ходе внутреннего милицейского расследования (см. параграф 19 ниже), было установлено, что П. передал эту дополнительную информацию начальнику Херсонского областного управления, который приказал П. передать ее в районные отделения милиции города. Внутреннее милицейское расследование установило, что П. не сделал этого.

13. Получив информацию о предполагаемом угоне, Ос., первый заместитель Днепровского районного отделения милиции, дал соответствующие указания четырем сотрудникам милиции и расставил их на различных постах. В частности, сотрудник милиции К., вместе с сотрудником автоинспекции Ко., находился на посту в непосредственной близости от Антоновского моста через реку Днепр.

14. Автомобиль, в котором ехали «преступники» (роль которых исполняли сын заявителей и сотрудник милиции Ку.), проехал вышеупомянутый пост без остановки. По словам Ко., его рация не работала, и он оставил свой пост, чтобы сообщить в управление ГАИ о том, что угнанный автомобиль проследовал мимо его поста. Позднее Ко. показал, что он предупредил К. о проведении учений. После того, как Ko. ушел, сотрудник милиции Ц.., который находился во втором автомобиле и вел видеосъемку, выключил камеру (см. параграф 26 ниже).

15. Сотрудник ГАИ О., который был наблюдателем в «угнанном» автомобиле, сказал сыну заявителей, который был за рулем, проехать через пост еще раз. На этот раз, сотрудник милиции К. остановил машину, снял свой пистолет с предохранителя, и приказал сыну заявителей и сотруднику милиции Ку. выйти из машины. При обыске сына заявителей, К. нажал на спусковой крючок, так как тот якобы сделал резкое движение. Сын заявителей был смертельно ранен и скончался по дороге в больницу.

16. Заявители представили копию видеозаписи учений. Тем не менее, часть, содержащая инцидент с перестрелкой с участием сына заявителей, отсутствовала. Оригинальная видеозапись была утеряна (см. параграф 46 ниже).

 

B. Внутреннее расследование, проведенное Министерством внутренних дел, и последующие решения 

17. 15 января 2000 года Херсонская областная комиссия Министерства внутренних дел приняла решение, в котором был сделан вывод, что причинами «чрезвычайного происшествия» 14 января 2000 года стали низкий уровень профессионализма некоторых сотрудников милиции, неспособность K. надлежащим образом оценить «чрезвычайные обстоятельства», незнание шагов, которые необходимо предпринять при аресте подозреваемого, и неумение правильно пользоваться своим оружием, а также безответственное отношение старших офицеров милиции к организации учений. В частности, было принято решение об увольнении К., О., П., Ос. и А.

18. 16 января 2000 года начальник Херсонского областного управления И. утвердил выводы внутреннего расследования, проведенного по факту смерти сына заявителей.

19. Выводы этого расследования, в частности, гласили:

«Проверка установила, что:

В соответствии с инструкцией № 20/10-33 от 9 января 2000 года Херсонского областного управления Министерства внутренних дел..., Л.... разработал сценарий учений для сотрудников ГАИ... При этом он не принял во внимание положения операции «Сирена»... Проведение учений только для сотрудников ГАИ Херсона и Антоновки было бессмысленным и неэффективным.

Порядок проведения учений не был всесторонне изложен; [имели место следующие недостатки]:

-      не был разработан маршрут автомобиля, в котором ехали «преступники»;

-      не было обеспечено необходимое количество наблюдателей ...

В свою очередь, старшие офицеры Херсонского областного управления ГАИ... действовали небрежно и безответственно..., они не изучили ситуацию должным образом и не приняли мер для исправления недостатков...

Кроме того, не был назначен инструктор, а руководители служб и подразделений, участвующих в учениях, не были осведомлены о деталях сценария.

Заместитель начальника управления... С. одобрил вышеупомянутый сценарий 13 января 2000 года, не приняв надлежащих мер для исправления недостатков...

Так, подполковник ... информировал сотрудников милиции, которые должны были участвовать в учениях, но не уведомил начальника Управления о времени проведения учений, и не проконтролировал ход учений лично…,

П. ... получил из дежурной части информацию, что двое неизвестных вооруженных преступников угнали машину и движутся в направлении Таврийского [жилого района Херсона]. Две или три минуты спустя он получил информацию, что это сообщение было частью сценария учений, проводящихся в рамках операции «Сирена». П. сообщил об этом начальнику Управления и получил приказ передать эту информацию в районные отделения милиции Херсона. П., действуя некомпетентно и проигнорировав этот приказ, ... не сообщил дежурным сотрудникам районных отделений милиции о проведении учений, а передал только описание преступников.

... Г., начальник дежурной части Управления, ... получил от П. информацию о проведении учений. Г. приказал П. продолжать действовать, но... не проконтролировал его.

...

Старшие офицеры Днепровского районного отделения милиции, Ос. и А. ... отнеслись к реализации операции «Сирена» небрежно и пассивно...

... Вместо двух сотрудников милиции, которые должны были быть обеспечены транспортом и средствами связи при проведении операции «Сирена», ... на посту находился только один сотрудник милиции, К., вместе с сотрудником автоинспекции Ко. Последний утверждал, что он заранее сообщил K. о проведении учений...

В то же время К. и Ко. не смогли должным образом регулировать дорожное движение и блокировать дорогу ...

Сотрудник полиции О. ... не смог своевременно оценить ситуацию, проявил халатность и небрежность, и, несмотря на то, что К. снял свой пистолет с предохранителя, в вопиющее нарушение Приказа № 230 Министерства внутренних дел, не остановил развитие событий, которые привели к смерти сотрудника милиции.

Это чрезвычайное событие стало возможным из-за:

- безответственности, недостаточного профессионализма и некомпетентности, проявленной при разработке сценария учений...  сотрудником милиции Л.;

- формального и безответственного подхода к планированию и организации учений..., отсутствия сотрудничества с областной милицией, а также низкого уровня контроля над подчиненными со стороны руководства областного управления госавтоинспекции (сотрудников милиции Кос. и Со.);

- пренебрежения служебными обязанностями, формального подхода к организации учений (и отсутствия контроля над их проведением), ... и непринятия сотрудником милиции С. комплексных мер, направленных на предотвращение чрезвычайного происшествия;

- низкого уровня профессионализма, безответственного отношения к служебным обязанностям и игнорирования приказов начальника Управления со стороны помощника начальника дежурной части (сотрудника милиции П.);

- равнодушия и отсутствия надзора за работой своих подчиненных со стороны сотрудника милиции Г.;

...

- безответственности, халатности и безразличного отношения к выполнению задач, поставленных в ходе учений, и непринятия мер предосторожности для обеспечения личной безопасности сотрудников милиции со стороны сотрудника милиции O.;

- низкого уровня профессиональной подготовки и неспособности действовать [надлежащим образом] в чрезвычайных обстоятельствах... со стороны сотрудника милиции К.».

20. В результате был сделан вывод о том, что сотрудники милиции К., О., П., Ос. и А. должны быть уволены, и что вопрос об увольнении сотрудника милиции С. должен быть поставлен перед Министерством внутренних дел. Кроме того, было предложено наложить дисциплинарные взыскания на ряд других сотрудников милиции. Следствие пришло к выводу, что старшие сотрудники милиции, замешанные в инциденте, не смогли должным образом подготовить своих подчиненных к тому, как нужно действовать в чрезвычайных обстоятельствах.

21. 17 января 2000 года Министерство внутренних дел издало приказ, в котором отмечалось, что, хотя безопасность и предотвращение смертности и травматизма сотрудников милиции являются приоритетными в деятельности милиции, в организации и проведении учений имелся ряд серьезных недостатков, что привело к инциденту, о котором идет речь. В частности, было отмечено, что с самого начала своей службы в Днепровском районном отделении милиции в ноябре 1999 года, К. не посещал необходимые теоретические инструктажи. Министерство также пришло к выводу, что сотрудники милиции, замешанные в инциденте, не смогли организовать учения должным образом.

22. Было также отмечено, что, в соответствии с Приказом № 17 от 16 января 2000 года, изданным И., начальником Херсонского областного управления, Ос., А., П., О. и К. были уволены, а другие сотрудники милиции подверглись дисциплинарным взысканиям. По большей части, это решение было одобрено Министерством внутренних дел. Тем не менее, было принято решение не увольнять, а разжаловать Ос. и А., а также вынести выговор И.

C. Уголовное разбирательство против К.

23. С 14 января 2000 года Днепровская районная прокуратура Херсона (далее – «районная прокуратура») возбудила уголовное дело в отношении инцидента. В тот же день было принято решение передать дело трем следователям и провести судебно-медицинскую экспертизу тела сына заявителей. В частности, от эксперта требовалось определить, какие телесные повреждения имеются на трупе.

24. 15 января 2000 года судебно-медицинский эксперт пришел к выводу, что сын заявителей получил огнестрельное ранение в грудь, а также у него имеются царапины на левой стороне лица, возможно, полученные при падении.

25. В ходе следствия К. признал себя виновным. Его показания по поводу событий 14 января 2000 года совпадают с фактами, описанными в параграфах 13-15 выше.

26. Сотрудники милиции, которые участвовали в организации и проведении учений, показали, в частности, следующее:

- П. показал, что «действующие приказы» не требовали распространения информации об учениях;

- Начальник дежурной части Херсонского областного управления Г. показал, что он приказал П. «придерживаться плана «Сирена» в соответствии с существующими инструкциями». Г. также утверждал, что дежурная часть получила сценарий учений только 15 января 2000 года, то есть на следующий день после учений. В учениях не могла участвовать только автоинспекция, так как операция «Сирена» требовала совместных действий милиции и автоинспекции;

- С., заместитель начальника Херсонского областного управления, показал, что не было никаких правовых инструментов, регулирующих проведение учений для сотрудников милиции в рамках операции «Сирена». С. заявил, что сотрудник милиции, который отдал приказ о проведении учений, должен был проинструктировать сотрудников дежурной части о том, какую информацию следует передать в районные отделения милиции. С. заявил, что сценарий учений обсуждался с Кос., который сказал С., что сценарий был утвержден начальником Херсонского областного управления.

- Сотрудник полиции О. показал, что районные отделения милиции должны были знать об учениях. Эта информация должна была быть распространена вместе с объявлением тревоги;

- Сотрудник полиции А. показал, что никто в Днепровском районном отделении милиции не знал об учениях;

- Сотрудник полиции Ку. показал, что он и сын заявителей «знали, что у сотрудников милиции [будет] оружие с боевыми патронами»;

- Сотрудник ГАИ Ко. показал, что он рассказал К. об учениях;

- Сотрудник милиции Ц. показал, что он перестал снимать после того, как сотрудник автоинспекции Ко. отошел (см. параграф 14 выше), так как он «не знал, что автомобиль сделает вторую попытку проехать через этот пост».

27. Во время очной ставки, проведенной между К. и сотрудником автоинспекции Ко., последний настаивал на том, что он сообщил К. об учениях.

28. В ходе расследования был проведен ряд других следственных мероприятий, в том числе судебно-баллистическая экспертиза и реконструкция событий.

29. 13 июля 2000 года Днепровский районный суд (далее – «Днепровский суд»), в отсутствие заявителей, прекратил уголовное дело в отношении К. в соответствии с Законом об амнистии, так как он был отцом несовершеннолетнего ребенка и, таким образом, не подлежал наказанию. Было указано, что это решение не подлежит обжалованию.

30. 3 апреля 2009 года Днепровский суд отклонил как необоснованное ходатайство, поданное вторым заявителем в марте 2009 года, о восстановлении срока в отношении апелляции против решения от 13 июля 2000 года. 19 мая 2009 года Херсонский областной апелляционный суд оставил это решение в силе. Суд отметил, что, хотя второй заявитель отсутствовала на судебном заседании 13 июля 2000 года, она была в курсе этого решения, по крайней мере, с 2004 года, и получил копию решения, самое позднее, 23 января 2008 года.

D. Уголовное дело в связи с организацией и проведением учений 

31. В июне 2000 года районная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении других сотрудников милиции, участвовавших в организации и проведении учений. В частности, 7 и 8 июня 2000 года районная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении Л. О., Кос., Со., С. А., Ост. и Г. по причине отсутствия доказательств преступления, с учетом отсутствия причинно-следственной связи между их действиями и смертью сына заявителей.

32. 27 и 28 июня 2000 года, ссылаясь на те же причины, районная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении П. и О. 18 августа 2000 года эти решения были отменены Херсонской областной прокуратурой, и дело было возвращено для дополнительного расследования.

33. 1 сентября 2000 года районная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении предполагаемой халатности со стороны сотрудников Херсонского областного управления милиции, которые участвовали в организации и проведении учений.

34. 30 октября 2000 года районная прокуратура прекратила разбирательство по делу. Она отметила, что, по утверждению старшего офицера Херсонского областного управления полиции, правовые документы Министерства внутренних дел не предусматривают, что сотрудники милиции должны быть проинформированы об учениях. Такие учения должны проводиться в реальных условиях. Также было отмечено, что в обязанности дежурного сотрудника милиции не входит информирование своих коллег об учениях.

35. 28 ноября 2000 года Херсонская областная прокуратура отменила это решение и вернула дело для дополнительного расследования. Она отметила, что расследование не было тщательным, и принятое решение было необоснованным. В частности, не было установлено, имела ли место причинно-следственная связь между недоработками со стороны сотрудников милиции и смертью сына заявителей. Также не было установлено, какие правовые инструменты регулировали подготовку милицейских учений.

36. В письме от 29 декабря 2000 года Херсонское областное управление сообщило районной прокуратуре, что, согласно Приказу № 230 (для служебного пользования) Министерства внутренних дел (см. параграф 66 ниже), соответствующие навыки «должны были быть освоены в ходе учений [проведенных] в реалистичных условиях». В то же время, соответствующие правовые документы не предусматривали никакой детальной процедуры для проведения учений.

37. В тот же день районная прокуратура прекратила уголовное разбирательство.

38. 12 февраля 2001 года Херсонская областная прокуратура отменила это решение, ссылаясь на неполное выполнение решения от 28 ноября 2000 года. Возобновленное разбирательство было вновь прекращено 29 марта 2001 года. В последнем решении было отмечено, что основной элемент преступления («халатность») в соответствии со статьей 167 Уголовного кодекса включает невыполнение определенных обязанностей должным образом или их полное невыполнение. Тем не менее, в отсутствие каких-либо процедурных правил проведения учений в рамках операции «Сирена», обязанности сотрудников милиции, которые участвовали в этих учениях, не были определены. Кроме того, не было никакой причинно-следственной связи между действиями сотрудников милиции Херсонского областного управления и смертью сына заявителей, так как последний погиб в результате неправильного обращения К. с огнестрельным оружием. Был сделан вывод об отсутствии в действиях сотрудников милиции каких-либо признаков преступления.

39. 1 апреля 2004 года Генеральная прокуратура отменила решение от 29 марта 2001 года. Прокуратура отметила, что решение о прекращении уголовного дела было «преждевременным и незаконным». В частности, в ходе расследования не было выяснено, имелась ли возможность снабдить сотрудников милиции холостыми патронами, и почему О. не остановил К., когда увидел, что тот снял свой пистолет с предохранителя.

40. 25 апреля 2004 года районная прокуратура снова прекратила разбирательство по делу. При повторном допросе, О. заявил, что он не знал, что пистолет K. был заряжен. Кроме того, К. должен был знать о том, что идут учения. Трагический инцидент произошел в течение нескольких секунд, так что у О. не было возможности его предотвратить. П. показал, что, «согласно указаниям Управления в отношении плана учений «Сирена»», в его функции не входило распространение информации о том, что объявление об угоне автомобиля было частью учений. Что касается того, могли ли при учениях быть использованы холостые патроны, начальник Херсонского областного управления Д. показал, что старшие офицеры областного управления решили использовать для учений боевые патроны. Следствие пришло к выводу, что сын заявителей погиб в результате неправильного обращения с огнестрельным оружием со стороны К.

41. 21 сентября 2004 года Херсонская областная прокуратура отменила это решение и вернула дело для дополнительного расследования. Было отмечено, что еще необходимо провести ряд следственных действий и уточнить ряд вопросов. В частности, необходимо получить планы учений и операции «Сирена» и выяснить, кто передал информацию К. и почему К. находился на своем посту один. Также было отмечено, что Приказ № 230 не был засекречен, и поэтому должен быть включен в материалы дела.

42. В январе 2005 года родственники заявителей показали, что на похоронах сына заявителей они заметили, что на лицо сына заявителей был наложен грим, чтобы скрыть дыру в его голове. Врач скорой помощи показал, что он не осматривал тело подробно, так как было очевидно, что сын заявителей умер от огнестрельного ранения.

43. 20 января 2005 года следственные органы приняли решение об эксгумации тела.

44. 24 марта 2005 года было принято решение о проведении судебно-медицинской экспертизы тела сына заявителей, поскольку заявители настаивали, что их сын не был случайно застрелен, а был убит либо ударом пистолетом по голове, либо выстрелом в голову, потому что он обладал информацией о незаконной деятельности других сотрудников милиции. Они утверждали, что у покойного была большая гематома на голове и трещина в черепе.

45. Проведя судебно-медицинскую экспертизу тела сына заявителей, эксперт пришел к выводу, что трещина в черепе сына заявителей образовалась в ходе первой судебно-медицинской экспертизы.

46. 25 января 2006 года заместитель прокурора Херсонской областной прокуратуры подтвердил выводы внутреннего расследования по поводу потери первоначальной видеозаписи учений. Было предложено привлечь к дисциплинарной ответственности следователя И., который, в период с апреля 2004 года по апрель 2005 года, потерял видеозапись.

47. 10 февраля 2006 года вновь было принято решение о прекращении разбирательства по уголовному делу по причине отсутствия каких-либо доказательств совершения преступления. Заместитель руководителя Херсонского областного управления Т. утверждал, что сотрудники милиции не были проинформированы о проведении учений, так как, согласно Приказу № 230 (для служебного пользования) Министерства внутренних дел, учения для сотрудников милиции должны проводиться в условиях, максимально приближенных к реальным. Не существовало никаких правовых документов Министерства внутренних дел, устанавливающих порядок проведения учений или обязательство информировать сотрудников милиции о проведении любых таких учений. Следовательно, обязанности лиц, участвовавших в учениях, проводимых в рамках операции «Сирена», не были определены.

48. 8 сентября 2006 года Суворовский районный суд (далее – «Суворовский суд») отменил это решение и вернул дело для дополнительного расследования, поскольку прокуратура не приняла во внимание тот факт, что некоторые сотрудники милиции были привлечены к дисциплинарной ответственности. Суд также отметил, что «не были предприняты все необходимые и возможные следственные действия».

49. 14 ноября 2006 года Херсонский областной апелляционный суд отменил решение от 8 сентября 2006 года и оставил в силе решение от 10 февраля 2006 года. Суд пришел к выводу, что обстоятельства дела были всесторонне исследованы, и что Суворовский районный суд не уточнил, в частности, какие именно факты не были рассмотрены следователем.

50. Второй заявитель обжаловала решение от 14 ноября 2006 года в кассационном порядке. Она заявила, что суд апелляционной инстанции не исследовал фактические обстоятельства дела, и что многие аспекты дела остались неясными (существовала ли обязанность информировать сотрудников милиции об учениях, что означает словосочетание «условия, приближенные к реальности», и т.д.), и поэтому решение суда первой инстанции было обоснованным и не должно было отменено. 31 января 2008 года Верховный Суд Украины отклонил жалобу второго заявителя. Было установлено, что доводы заявителя о незаконности и отсутствии аргументации решения суда второй инстанции были необоснованными. В частности, суд апелляционной инстанции правильно пришел к выводу о том, что расследование было всесторонним, в то время как суд первой инстанции не представил причин необходимости проведения дополнительного расследования.

E. Разбирательства в отношении компенсации и другие разбирательства

51. 16 октября 2000 года единовременная страховая сумма в размере 18270 гривен (в то время – около 3894,68 евро) была выплачена совместно заявителям и вдове и дочери их сына в соответствии со статьей 23 Закона о милиции (см. Lovygina v. Ukraine (dec.), no. 16074/03, 22 September 2009).

52. По данным Правительства, в период с 2002 по 2013 годы заявителям было выплачено в общей сложности 21320 гривен (около 2558 евро) финансовой помощи, а первому заявителю были также предоставлены стиральная машина, строительные материалы для ремонта дома и компьютерный стол.

1. Разбирательство в отношении компенсации морального вреда, причиненного смертью сына заявителей  

53. Заявители возбудили разбирательство против Херсонского областного управления, требуя компенсировать им вред, причиненный смертью их сына. 13 октября 2000 года Суворовский районный суд присудил им 23600 гривен (около 5000 евро) в качестве компенсации морального вреда. Это решение было отменено, и дело было возвращено для нового рассмотрения.

54. 26 сентября 2001 года этот же суд присудил заявителям 20000 гривен (около 4000 евро). 15 января 2002 года Херсонский областной апелляционный суд оставил в силе это решение. Тем не менее, 21 октября 2002 года Верховный Суд Украины отменил его и отказал в удовлетворении жалобы заявителей, установив, что, после получения полной страховой выплаты, заявители больше не могли требовать выплаты компенсации. Стороны не представили копии требований заявителей и решений национальных судов.

2. Разбирательство в отношении компенсации в связи с неэффективностью расследования 

55. В марте 2006 года заявители возбудили разбирательство против органов прокуратуры на различных уровнях. Заявители жаловались на то, что расследование факта смерти их сына было неэффективным, и требовали компенсировать им моральный вред.

56. 8 сентября 2006 года Суворовский районный суд, рассмотрев дело в административном порядке, принял решение в пользу заявителей. Суд пришел к выводу, что расследование длилось в течение шести лет, и что Херсонская областная прокуратура четырежды отменяла решения районной прокуратуры о завершении разбирательства. Суд пришел к выводу, что расследование дела велось неправильно, с многочисленными нарушениями закона, и присудил заявителям компенсацию.

57. 23 января 2007 года Херсонский областной апелляционный суд отменил это решение и вернул дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения.

58. После неоднократного отказа рассмотреть дело заявителей  по причине несоблюдения ими процедурных требований, 6 февраля 2008 года Комсомольский районный суд (далее – «Комсомольский суд») принял решение о прекращении разбирательства по делу, постановив, что иск заявителей о компенсации вреда должен был быть подан в рамках гражданского судопроизводства. 24 декабря 2008 года Одесский апелляционный административный суд оставил в силе это решение. Заявители подали жалобу в кассационном порядке.

59. 10 марта 2011 года Высший административный суд оставил в силе вышеупомянутые решения и постановил, что заявители должны были подать жалобу вышестоящему прокурору на якобы незаконные действия нижестоящего прокурора.

60. В апреле 2009 года заявители подали в Комсомольский суд иск в рамках гражданского судопроизводства против Управления Херсонской прокуратуры, требуя компенсации вреда, понесенного в результате неэффективного расследования. 22 апреля 2009 года суд отклонил этот иск на том основании, что заявители должны были подать свой иск в административном порядке. 20 июля 2009 года Херсонский областной апелляционный суд оставил в силе это решение. Заявители не обжаловали эти решения.

3. Разбирательство против Министерства внутренних дел

61. В феврале 2009 года второй заявитель подала административный иск в Херсонский областной административный суд против Министерства внутренних дел и Херсонского областного управления, жалуясь, что их действия при организации милицейских учений 14 января 2000 года были незаконными. Неизвестно, потребовала ли она какую-либо компенсацию в этом отношении.

62. 26 июня 2009 года Херсонский окружной административный суд вынес решение не в пользу второго заявителя. Суд отметил, что смерть сына второго заявителя неоднократно расследовалась; К. был признан виновным, но амнистирован, уголовное преследование в отношении других сотрудников милиции было прекращено по причине отсутствия доказательств преступления, а на сотрудников милиции С. и И. было наложено дисциплинарное взыскание. Кроме того, сын второго заявителя умер в 2000 году, но второй заявитель подала свой иск против Министерства внутренних дел и Херсонского областного управления только в 2009 году.

63. 4 января 2010 года Одесский апелляционный административный суд отклонил жалобу, поданную вторым заявителем, постановив, что она была подана несвоевременно. 16 ноября 2010 года Высший административный суд Украины оставил в силе это решение.

F. Предыдущая жалоба заявителей в этот Суд

64. 1 апреля 2003 года заявители обратились в этот Суд с жалобой, что дело в отношении К. было прекращено в нарушение позитивного обязательства государства в соответствии со статьей 2 Конвенции провести эффективное независимое расследование смерти их сына. Они также жаловались, в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции, на результат разбирательства в отношении их ходатайства о предоставлении компенсации (см. параграф 54 выше).

65. 18 октября 2005 года Европейский Суд, решением Комитета, объявил их жалобы неприемлемыми (заявление № 15439/03).

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

A.     Приказ № 230 (для служебного пользования) Министерства внутренних дел Украины от 24 апреля 1998 года «Об утверждении правил [...] в отношении розыска и ареста вооруженных и других преступников, особо опасных для общества» (далее – «Приказ»)

66. В соответствии с пунктами 2.1 и 6.7 текста Приказа, который был представлен Правительством, оперативные сотрудники Министерства внутренних дел должны проводить, не реже одного раза в полгода, учения в условиях, «приближенных к реальности». При необходимости использовать специальные средства, сотрудники органов внутренних дел должны проявлять осторожность и учитывать обстоятельства и цель таких учений, стараясь свести к минимуму риск для жизни и здоровья.

B. Закон о милиции 1990 года

67. Статья 23 Закона, действовавшего в рассматриваемый период времени, гласила:

Статья 23. Государственное страхование и возмещение ущерба в случае гибели или увечья работника милиции

«Каждый работник милиции подлежит обязательному государственному страхованию, эквивалентному размеру его заработной платы за 10 лет на его последней должности. Страховка выплачивается из соответствующих бюджетов, а также из средств, полученных в соответствии с договорами с министерствами, учреждениями, предприятиями и организациями ...

В случае гибели работника милиции при исполнении им служебных обязанностей, членам его семьи единовременно выплачивается сумма, эквивалентная размеру его заработной платы за 10 лет, а также ежемесячная пенсия в размере его заработной платы на его последней должности.

За семьей погибшего работника милиции сохраняется право на получение жилой площади. Ей предоставляется вне очереди жилая площадь в течение трех месяцев со дня гибели работника милиции.

За детьми погибшего работника милиции, до достижения ими совершеннолетия, а также за нетрудоспособными членами семьи, находившимися на его иждивении, сохраняется право на льготы по оплате жилья, коммунальных услуг, топлива...»

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

68. Заявители жаловались на то, что милиция не смогла обеспечить безопасность участников учений, что привело к смерти их сына. Кроме того, они утверждали, что эта смерть не была случайной. Кроме того, заявители жаловались на то, что расследование предполагаемой халатности со стороны сотрудников милиции было очень продолжительным и неэффективным. Они сослались на статью 2 Конвенции, соответствующая часть которой, гласит:

 «1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание...»

A. Приемлемость

1. Аргументы сторон

(a) Правительство

69. Правительство заявило, что жалобы заявителей по поводу неспособности защитить жизнь их сына являются необоснованными.

70. Правительство утверждало, что сотрудники милиции, принимавшие участие в организации и проведении учений, были привлечены к дисциплинарной или уголовной ответственности, в соответствии с требованием статьи 2 Конвенции обеспечить, в случае гибели в обстоятельствах, потенциально влекущих ответственность государства, адекватную реакцию таким образом, чтобы законодательные и административные рамки, установленные для защиты права на жизнь, были должным образом реализованы, а любые нарушения этого права – пресечены и наказаны (см. Öneryıldız v. Turkey [GC], no. 48939/99, § 91, ECHR 2004‑XII).

71. Трое сотрудников милиции были уволены, шестеро понижены в звании, а еще трое получили выговор. Сотрудник милиции К. был признан виновным в «убийстве по неосторожности», но амнистирован, потому что он был отцом несовершеннолетнего ребенка. Заявители не обжаловали это решение в установленный срок и ходатайствовали о возобновлении этого срока только через девять лет. Заявители получили финансовую помощь от государства (см. параграфы 51-52 выше). Национальные следственные органы не установили никакой причинно-следственной связи между смертью сына заявителя и действиями сотрудников милиции, которые организовали, контролировали и проводили учения (см., напротив, Gorovenky and Bugara v. Ukraine, nos. 36146/05 and 42418/05, 12 January 2012).

72. В отношении обязательства ввести законодательную и административную базу для защиты права на жизнь, Правительство отметило, что возможность проводить учения в рамках операции «Сирена» была предусмотрена Приказом № 230 Министерства внутренних дел. Тем не менее, не существовало никаких правовых документов, предусматривающих какие-либо процедуры для проведения таких учений. В частности, обязанности наблюдателей не были определены, и не было никакого обязательства информировать сотрудников милиции о том, что они принимают участие в учениях. Любые учения должны проводиться в реалистичных условиях.

73. Приказ № 230 предусматривал, что «в случае применения специальных средств, сотрудники органов внутренних дел ... [должны] проявлять осторожность..., [в то же время] принимая во внимание обстоятельства и желаемые цели  [учений], [для того, чтобы свести к минимуму] риск для жизни и здоровья...». Таким образом, К. должен был быть особенно осторожным при обращении с оружием и должен был свести его использование к минимуму.

74. Гибель сына заявителей была вызвана небрежностью К., а не отсутствием соответствующих правовых документов, определяющих порядок проведения учений.

75. Правительство утверждало, что заявители не представили никаких доказательств того, что государство не выполнило свои позитивные обязательства в соответствии со статьей 2 Конвенции.

(b) Заявители

76. Заявители утверждали, что их жалоба является приемлемой. Заявители считали, что отсутствие каких-либо правовых документов, касающихся подготовки учений для сотрудников милиции в рамках операции «Сирена» само по себе является нарушением позитивного обязательства государства в соответствии со статьей 2 Конвенции.

77. Заявители отметили, что они использовали все возможные уголовные, гражданские и административные внутренние средства правовой защиты, но все они оказались неэффективными. Кроме того, отказы в возбуждении уголовного дела неоднократно отменялись национальными властями по причине неполноты расследования обстоятельств дела. Обращение заявителей в гражданские и административные суды с исками против полиции и прокуратуры также оказались неэффективными.

2. Оценка Суда

78. Суд отмечает, что заявители уже подавали ему жалобу в отношении прекращения уголовного дела против К. и результатов разбирательства по иску о компенсации, поданному ими против Херсонского областного управления в 2000-2002 годах (см. параграфы 53-54 выше), ссылаясь на статьи 2 и 6 Конвенции, соответственно (заявление № 15439/03). Эти жалобы были признаны неприемлемыми 18 октября 2005 года.

79. Конкретные жалобы, изложенные в настоящем заявлении, в отношении того, что милиция не смогла обеспечить безопасность участников учений (см. параграфы 80-85 ниже), ранее не были рассмотрены Судом и по существу отличаются от жалоб, которые легли в основу предыдущего заявления, поданного заявителями. Суд считает, что доводы заявителей подтверждаются соответствующими доказательствами и являются достаточно подробными, чтобы требовать рассмотрения их жалоб по существу. Жалобы в соответствии со статьей 2 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что, на основании имеющейся у него информации, они не являются неприемлемыми по другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

(a) Заявители

80. Заявители утверждали, что в ходе планирования и организации учений для сотрудников милиции местные власти не приняли все необходимые меры, чтобы свести к минимуму риск для жизни их сына.

81. Заявители повторили, что не существовало никаких правовых документов, регулирующих проведение учений для сотрудников милиции в рамках операции «Сирена», и что государство, таким образом, не ввело законодательные и административные рамки с целью обеспечения эффективных мер для защиты права на жизнь.

82. Заявители также утверждали, что старшие офицеры милиции проявили небрежность при планировании данных учений, и это привело к гибели сына. В частности, план учений был подготовлен всего за один день до даты их проведения, состоял только из одной страницы, не содержал достаточных технических деталей, и характеризовался существенными недостатками. Например, в нем не был предусмотрен маршрут автомобиля, достаточное количество наблюдателей, или какие-либо требования в отношении информирования сотрудников милиции о том, что они принимали участие в учениях. По мнению заявителей, это было необходимо сделать. Старшие офицеры милиции одобрили этот план без исправления вышеуказанных недостатков. Опасность использования боевого огнестрельного оружия в ходе учений не была отмечена или рассмотрена.

83. Заявители также утверждали, что расследование факта гибели их сына не отвечало требованиям статьи 2 Конвенции. Несмотря на отсутствие каких-либо значительных трудностей в сборе и оценке необходимых доказательств, относящихся к делу, и на то, что выводы внутреннего расследования были доступны через два дня после инцидента, уголовное дело в отношении сотрудников милиции, ответственных за проведение учений, было возбуждено только семь с половиной месяцев спустя. Следственные органы сосредоточили свое внимание на уголовном деле против К. и не расследовали должным образом обстоятельства, которые привели к смерти сына заявителей. Выводы внутреннего милицейского расследования, в которых подчеркивались серьезные недостатки в организации и проведении учений, были проигнорированы следственными органами, которые также потеряли важный элемент доказательств, а именно оригинальную видеозапись учений.

84. Заявители указали, что местные власти несколько раз отменяли решения о прекращении уголовного дела против сотрудников милиции из-за многочисленных недостатков и возвращали дело для дополнительного расследования.

85. Заявители утверждали, что решение Херсонского областного апелляционного суда от 14 ноября 2006 года, которым было оставлено в силе окончательное решение о прекращении уголовного дела против сотрудников милиции, было необоснованным и продемонстрировало снисходительное отношение судов к действиям милиции. Несмотря на выводы суда низшей инстанции о необходимости дальнейшего расследования и осуществления определенных следственных действий, суд высшей инстанции безосновательно пришел к выводу, что в решении не было указано, почему требуется дополнительное расследование.

(b) Правительство

86. Правительство повторило свои доводы (см. параграфы 69-75 выше) о том, что жалобы заявителей по поводу невыполнения государством своих позитивных обязательств в соответствии со статьей 2 Конвенции являются необоснованными.

87. Правительство также заявило, что расследование, проведенное в настоящем деле, соответствовало процедурным требованиям статьи 2 Конвенции.

88. В частности, расследование было проведено своевременно, и следственные органы действовали с должной оперативностью и по своей собственной инициативе, демонстрируя усердие и преданность делу. Все сотрудники милиции, которые в той или иной мере были вовлечены в организацию и проведение учений, были допрошены. Показания ряда сотрудников милиции были проверены во время реконструкции событий.

89. Правительство утверждало, что, с учетом сложности дела и необходимости проведения многочисленных следственных действий, расследованием занимались несколько следователей. Следственные органы рассмотрели все документы, связанные с проведением учений, в частности, сценарий учений, планы операции «Сирена» и приказ № 230. Было установлено, что не существовало никаких правовых документов, регулирующих порядок проведения таких учений, в частности, (I) обязательство информировать сотрудников милиции о том, что они принимают участие в учениях или (II) обязанности наблюдателей.

 90. Правительство также заявило, что неоднократная отмена прокуратурой решений о прекращении разбирательства была вызвана необходимостью проведения дополнительных следственных мероприятий.

91. Правительство заключило, что расследование, проведенное на национальном уровне, соответствовало требованиям статьи 2 Конвенции, и что оно привело к выводу, что не было никакой причинно-следственной связи между недостатками в организации и проведении учений и смертью сына заявителей.

2. Оценка Суда

(a) Заявленное нарушение статьи 2 в связи с планированием и организацией учений для сотрудников милиции

92. Суд повторяет, что в настоящем деле заявители жаловались на то, что государство не ввело нормативную и практическую систему, способную обеспечить безопасность участников учений для сотрудников милиции, во время которых был убит их сын. Суд отмечает, что первое предложение статьи 2 § 1 обязывает государство не только воздерживаться от незаконного лишения жизни, но и принимать надлежащие меры для защиты жизни лиц, находящихся под его юрисдикцией (см., в частности,  L.C.B. v. the United Kingdom, 9 June 1998, § 36, Reports of Judgments and Decisions 1998‑III; Gorovenky and Bugara v. Ukraine, упомянутое выше, § 32). Это позитивное обязательство в первую очередь налагает на государство обязательство ввести законодательные и административные рамки для регулирования опасных видов деятельности, в которых особое внимание следует уделить правилам, направленным на особенности данного вида деятельности, с учетом уровня потенциального риска для человеческой жизни (см., в частности, Öneryıldız v. Turkey, упомянутое выше, § 90).

93. В случае опасного для жизни увечья или смерти, статья 2 дополнительно требует создания эффективной судебной системы для обеспечения соблюдения вышеуказанной нормативно-правовой базы путем предоставления соответствующего возмещения (см., например, Anna Todorova v. Bulgaria, no. 23302/03, § 72, 24 May 2011, и Antonov v. Ukraine, no. 28096/04, § 44, 3 November 2011). Такая система может и, при определенных обстоятельствах, должна включать в себя обращение к уголовному праву (см., в частности, Antonov, упомянутое выше, § 45). Тем не менее, если нарушение права на жизнь или физическую неприкосновенность произошло непреднамеренно, позитивное обязательство создать «эффективную судебную систему» может быть удовлетворено, если жертвам были доступны гражданские, административные или даже дисциплинарные средства правовой защиты (см., например, Vo v. France [GC], no. 53924/00, § 90, ECHR 2004-VII).

94. Как было указано выше, настоящая жалоба касается общей роли государства в организации и проведении милицейских учений. Суд считает, что сын заявителей погиб в обстоятельствах, ответственность за которые не может нести один человек (см., с соответствующими изменениями, Gorovenky and Bugara, упомянутое выше, и Sašo Gorgiev v. the former Yugoslav Republic of Macedonia, no. 49382/06, ECHR 2012 (выдержки)). Учения были направлены на развитие навыков, необходимых при розыске и аресте опасных преступников, и включали использование специальных средств, в том числе огнестрельного оружия и боевых патронов, сотрудниками милиции, участвующими в учениях. Суд считает, что проведение учений для сотрудников милиции в таких условиях повышало риск для жизни как сотрудников милиции, участвующих в учениях, так и других лиц, которые находились в непосредственной близости, так как учения проводились в городе, и доступ в район учений никак не ограничивался. С учетом характера учений, государство не может переложить всю ответственность только на одного из своих агентов, но обязано было ввести в действие адекватные правила, чтобы свести к минимуму риск для жизни.

95. Согласно выводам внутреннего расследования и собственным замечаниям Правительства, не существовало никаких правовых документов, регулирующих проведение учений для сотрудников милиции. Правительство утверждало, что отсутствие нормативно-правовой базы не является проблемой само по себе, так как сотрудники милиции должны были следовать существующим правилам в отношении применения огнестрельного оружия и реализации операции «Сирена». Суд, однако, не может согласиться с этим мнением.

96. Европейский Суд напоминает, что сотрудники милиции не должны «оставаться в вакууме» при исполнении своих служебных обязанностей, и милицейские операции должны в достаточной степени регулироваться национальным законодательством, в рамках системы адекватных и эффективных гарантий от произвола и злоупотребления силой. Кроме того, Суд должен принимать во внимание не только действия агентов государства, которые фактически применили силу, но и все сопутствующие обстоятельства, в том числе вопросы, касающиеся планирования обжалуемых действий и контроля над ними (см. McCann and Others v. the United Kingdom, 27 September 1995, §§ 201-214, Series A no. 324).

97. В настоящем деле действующие правила касались реализации операции «Сирена» в «условиях, приближенных к реальности» и не охватывали многие аспекты, необходимые для безопасного проведения учений, такие, например, как количество наблюдателей и их обязанности, гарантии в отношении участников, играющих роль «преступников», или обязательство информировать участников о том, что они принимают участие в учениях с использованием огнестрельного оружия и боевых патронов. Кроме того, Суд отмечает, что внутреннее милицейское расследование пришло к выводу, что соответствующие старшие офицеры полиции не смогли должным образом подготовить и провести учения.

98. Суд также отмечает, что, поскольку информация об учениях не была доведена до сведения всех участников, сотрудники милиции, которые принимали участие в учениях, в том числе К., считали, что они участвуют в реальной операции по задержанию опасных преступников.

99. В соответствующее время, правила реализации операции «Сирена» действительно существовали, но не было никаких правил проведения учений сотрудников милиции в этом контексте. Внутреннее милицейское расследование пришло к выводу, что сотрудники милиции, искренне считавшие, что произошел настоящий угон автомобиля вооруженными преступниками, не смогли правильно реализовать оперативный план. Было также отмечено, что сотрудники милиции, которые участвовали в учениях, в том числе К., не были должным образом подготовлены к тому, как нужно действовать в чрезвычайных обстоятельствах, для чего, в первую очередь, была разработана операция «Сирена». Внутреннее расследование отметило многочисленные недоработки со стороны всех сотрудников милиции и явно отметило, что эти недоработки  лежали в основе инцидента, о котором идет речь.

100. Таким образом, Суд приходит к выводу, что, с учетом нормативных и оперативных проблем, описанных выше, государство не выполнило свои позитивные обязательства в соответствии со статьей 2 Конвенции.

(b) Заявленное нарушение статьи 2 в связи с неэффективным расследованием

101. Обязанность государства гарантировать право на жизнь включает в себя обязательство ввести эффективную и независимую судебную систему, обеспечивающую наличие правовых средств для установления фактов, привлечения к ответственности виновных и обеспечения надлежащего возмещения жертвам (см. Sašo Gorgiev, упомянутое выше, § 43; Armani Da Silva v. the United Kingdom [GC], no. 5878/08, §§ 229-239, ECHR 2016).

102. В конкретном контексте гибели или серьезного увечья, связанных с опасными видами деятельности, Суд считает, что необходимо официальное расследование уголовного дела, учитывая, что государственные органы зачастую являются единственными организациями, имеющими достаточное количество необходимых знаний для определения и выявления сложных явлений, которые могут стать причиной такого инцидента. Суд также постановил, что, если соответствующие органы власти, полностью осознавая возможные последствия и игнорируя возложенные на них полномочия, не приняли меры, необходимые и достаточные для предотвращения рисков, связанных с опасной деятельностью, тот факт, что лицам, ответственным за создание угрозы для жизни, не были предъявлены обвинения в совершении уголовного преступления, и они не были привлечены к ответственности, может представлять собой нарушение статьи 2, независимо от любых других видов правовой защиты, к которым физические лица могли прибегнуть по собственной инициативе (см. Öneryıldız v. Turkey, упомянутое выше, § 93; Budayeva and Others, упомянутое выше, § 140).

103. Соответствие официального расследования процессуальным требованиям статьи 2 оценивается на основании нескольких основных параметров: адекватность следственных мероприятий; оперативность расследования; вовлечение семьи умершего; и независимость расследования. Эти элементы взаимосвязаны, и ни один из них, взятый по отдельности, не является самоцелью. Эти критерии, взятые в совокупности, позволяют оценить эффективность расследования. Любые вопросы должны оцениваться именно в контексте эффективности расследования (см. Mustafa Tunç and Fecire Tunçv  Turkey [GC], no. 24014/05, § 225, 14 April 2015).

104. Суд повторяет, что обязательство провести расследование – это обязательство действия, а не обязательство результата. Не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к выводу, совпадающему с версией событий истца. Тем не менее, оно должно, в принципе, быть способным привести к установлению фактов дела и, если обвинения подтвердятся, к выявлению и наказанию виновных (см. Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom, no. 46477/99, § 71, ECHR 2002‑II; Armani Da Silva v. the United Kingdom [GC], упомянутое выше, § 257).

105. В настоящем деле, почти все сотрудники милиции, участвовавшие в подготовке и проведении учений, были подвергнуты различным дисциплинарным санкциям (см. параграфы 17-22 выше). Тем не менее, к дисциплинарной ответственности были привлечены только нижестоящие сотрудники, а не те, которые были ответственны за описанные выше нормативные и оперативные недостатки.

106. Следствие по настоящему делу само по себе характеризовалось явными недостатками. Оно было начато с запозданием и продолжалось, в общей сложности, почти четыре с половиной года. Хотя в этот период входило предварительное расследование и рассмотрение дела в судах трех инстанций, учитывая окончательные выводы расследования, нет никаких доказательств того, что дело потребовало трудоемких следственных действий. Кроме того, решения о прекращении уголовного дела неоднократно отменялись из-за неспособности провести надлежащее расследование и, кроме того, ключевая часть доказательств была утеряна следственными органами, в связи с чем на следователя было наложено дисциплинарное взыскание. Хотя возобновление расследования уголовного дела само по себе не является окончательным доказательством его «дефектности» с точки зрения прецедентного права Европейского Суда, многочисленные возобновления (описанные в параграфах 35-41 выше) действительно указывают на то, что попытки установить истину были неудовлетворительными (см. Belenko v. Russia, no. 25435/06, § 80, 18 December 2014).

107. Суд также отмечает, что расследование было, в конечном итоге, прекращено, поскольку был сделан вывод о том, что не существовало никаких правовых документов, определяющих порядок проведения учений, и, следовательно, сфера обязанностей лиц, участвующих в таких учениях, не была определена. При таких обстоятельствах, Суд считает, что отсутствие соответствующих правовых норм нанесло вред сдерживающей функции уголовного закона и затруднило привлечение к ответственности государственных должностных лиц и компетентных органов в связи с их ролью в организации и проведении учений, тем самым воспрепятствовав эффективности соответствующего расследования (см., с соответствующими изменениями, Öneryıldız, упомянутое выше, § 117; Armani Da Silva v. the United Kingdom [GC], упомянутое выше, § 239).

108. Наконец, Суд отмечает, что требования заявителей о компенсации вреда, причиненного гибелью их сына, были отклонены на том основании, что заявители ранее получили страховку (см. параграф 54 выше). Их требования о компенсации в связи с предполагаемыми недостатками в расследовании были отклонены по основаниям, которые противоречили друг другу (см. параграфы 58 и 60 выше). Финансовая помощь и другие льготы, предоставленные заявителям государственными органами по собственной инициативе, не были связаны с ответственностью государства в отношении организации учений или с тем, каким образом расследовались события, приведшие к смерти сына заявителей.

109. Не проведя эффективного расследования действий сотрудников милиции, принимавших участие в организации и проведении учений, в ходе которых сын заявителей получил смертельное огнестрельное ранение, государство не выполнило свои процессуальные обязательства в соответствии со статьей 2 Конвенции.

(c) Заключение

110. В свете вышеизложенного, Суд считает, что была нарушена статья 2 Конвенции в ее основном и процедурном аспектах.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

111. Заявители также сослались на статью 13 Конвенции.

112. Суд отмечает, что данная жалоба связана с рассмотренной выше, и поэтому также должна быть признана приемлемой.

113. Принимая во внимание свой вывод в связи со статьей 2 (см. параграф 109 выше), Суд считает, что нет необходимости рассматривать вопрос, была ли в настоящем деле нарушена статья 13 (см., в частности, Budayeva and Others, упомянутое выше, § 195).

III. ДРУГИЕ ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

114. Наконец, заявители жаловались, ссылаясь на статью 14 Конвенции, что они подверглись дискриминации, поскольку они были бедны и не занимали влиятельных должностей, и поэтому государство не защитило их права. Они также жаловались на унизительное обращение с их сыном, в нарушение статьи 3 Конвенции.

115. Рассмотрев доводы заявителей в свете всех имеющихся в его распоряжении материалов, Суд приходит к выводу, что в той мере, в какой обжалуемые вопросы находятся в пределах его компетенции, и если предположить, что эта жалоба подпадает ratione materiae в сферу действия статьи 14 Конвенции, он не усматривает каких-либо признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции.

116. Следовательно, эта часть жалобы должна быть признана неприемлемой как явно необоснованная, в соответствии со статьей 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

117. Статья 41 Конвенции гласит:

«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Компенсация вреда

118. Заявители потребовали выплатить им «2.500.000» каждому в качестве компенсации нематериального вреда, без указания валюты.

119. Правительство заявило, что нет никакой причинно-следственной связи между заявленным вредом и предполагаемым нарушением. Правительство также считает, что сумма, затребованная заявителями, была в украинских гривнах (в то время – около 223.000 евро), и является чрезмерной.

120. Суд, принимая решение на справедливой основе, присуждает заявителям совместно 9000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Компенсация расходов и издержек

121. Заявители также потребовали выплатить им 75.020 гривен (семьдесят пять тысяч двадцать гривен, в то время – около 6700 евро) в качестве компенсации расходов на оплату правовой помощи, оказанной г-ном Кристенко, и 561,83 грн (пятьсот шестьдесят одну гривну восемьдесят три копейки, в то время – около 50 евро) в качестве компенсации почтовых расходов.

122. Правительство утверждало, что требования, касающиеся расходов на оплату правовой помощи, относились к услугам только одного юриста, г-на Кристенко, который представлял заявителей с 29 мая 2013 года. Таким образом, его услуги были ограничены лишь подготовкой замечаний заявителей. По мнению Правительства, настоящее дело не является сложным и не требовало изучения большого объема материалов. Кроме того, Правительство считает, что почасовая ставка г-на Кристенко была слишком высокой, и что количество часов его работы по делу было завышено.

123. Что касается требуемой суммы компенсации почтовых расходов, Правительство оставило этот вопрос на усмотрение суда.

124. В соответствии с прецедентным правом Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в какой было доказано, что они действительно были понесены, были обязательными и разумными. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и вышеуказанные критерии, а также тот факт, что заявителям была предоставлена оплата правовой помощи, Суд считает разумным присудить заявителям 1500 евро в отношении разбирательства в Суде.

C. Пеня

125. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО

1.  Объявляет жалобы в соответствии со статьями 2 и 13 Конвенции приемлемыми, а остальную часть жалобы неприемлемой;

 

2.  Постановляет, что была нарушена статья 2 Конвенции в ее основном и процедурном аспектах;

 

3.  Постановляет, что нет необходимости рассматривать жалобу в соответствии со статьей 13 Конвенции;

 

4.  Постановляет:

(a)  государство-ответчик должно выплатить заявителям, в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы, в переводе в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i)  9000 (девять тысяч) евро, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда;

(ii)  1500 (одну тысячу пятьсот) евро, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации расходов и издержек;

(b)  с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

 

5.  Отклоняет оставшуюся часть требований заявителей относительно компенсации.

Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 23 июня 2016 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Клаудия Вестердийк                                                      Ангелика Нуссбергер
      Секретарь                                                                        Председатель

 

Переклад Харківської правозахисної групи

 Поділитися